«От попадания шахмат в программу Олимпийских игр были бы одни минусы»
Российский гроссмейстер Владислав Артемьев — о нежелании видеть шахматы на Олимпиаде, Играх БРИКС в Казани, любви к блицу и переходе в Азию 0
Следите за нашими новостями в удобном формате
Есть новость? Присылайте!
По мнению российского гроссмейстера Владислава Артемьева включения шахмат в программу Олимпийских игр создало бы много ненужных проблем. Нынешним летом 26-летний шахматист выиграл прошедший в Москве турнир «Шахматные звезды 4.0», а до этого триумфально выступил на Играх БРИКС. В интервью «Известиям» Артемьев объяснил, почему быстрые шахматы нравятся ему больше классических, поделился впечатлениями от Игр в Казани и оценил переход российских шахмат из Европы в Азию.
— За счет чего у вас такие успешные результаты нынешним летом?
— Мне кажется, я в целом неплохо выступаю в таком жанре шахмат, как быстрые шахматы и блиц. Скажем, в конце прошлого года я играл на чемпионате мира по блицу — занял третье место. До этого неоднократно был в первой пятерке на ЧМ по быстрым шахматам и блицу. Ну и рейтинги у меня в этих дисциплинах неплохие. Поэтому летние победы сюрпризом не стали, но всегда приятно побеждать.
— Насколько уровень соревнования на «Шахматных звездах» был высокий?
— В целом турнир достаточно интересный и конкурентный. Я бы сказал, что не было явных аутсайдеров. Каждая партия — это своего рода вызов. В Москве на это соревнование собрались многие гроссмейстеры высокого уровня. Приходилось напрягаться, но так интересней, конечно.
— Какие у вас впечатления от участия в июньских Играх БРИКС в Казани?
— Разумеется, я доволен, что шахматы включили в Игры БРИКС. Тем более они проходили в Казани, где я живу. Так что мне и ехать далеко не пришлось (смеется). Игры БРИКС — событие, достаточно значимое для России в целом и Республики Татарстан в частности. Как человек, который много лет живет в Казани, могу сказать, что город готовился к соревнованиям. И даже люди, далекие от спорта, ждали это событие. Но подобные мероприятия всегда вызывают повышенное внимание из-за приезда спортсменов и делегаций из других стран. Происходит обмен опытом, какие-то культурные связи налаживаются. То есть это большой пласт.
— Как оцените уровень шахматных соревнований на Играх БРИКС?
— Конкуренция была неплохой. Хотя, объективно говоря, не было ярко выраженных топ-игроков. К примеру, сборные Китая и Индии привезли гроссмейстеров, то есть шахматистов хорошего уровня, но это все-таки был третий состав, грубо говоря. Тем не менее играть с ними было не просто. Китай традиционно силен в шахматах, а у Индии сейчас вообще шахматный бум. Но мы изначально были фаворитами, так как Россию представлял сильнейший состав — кроме меня выступали Екатерина Лагно, Андрей Есипенко и Валентина Гунина, действующая чемпионка мира по быстрым шахматам. Сильная команда у нас была. Так что получился хороший турнир — мне всё понравилось. И считаю, что организация была на хорошем уровне. Спасибо Министерству спорта РФ, Татарстану и всем организациям, которые были задействованы в подготовке.
— Насколько вы серьезно относились к соревнованиям на Играх БРИКС? Не воспринимали их как что-то проходное?
— Такой вопрос нужно адресовать отдельно всем участникам в нашей сборной. Хотя мы внутри команды обсуждали этот момент. И мне показалось, что все настраивались максимально серьезно и хотели победить. За себя так могу сказать точно. Понятно, что мы были фаворитами. Но часто бывает, что фаворит не выигрывает. Так что в любом турнире надо играть на пределе своих возможностей и бороться по-серьезному. Я хотел успешно выступить в Казани. В итоге у меня получилось три золотых медали и одна серебряная. Только в личном зачете одного из турниров не выиграл, заняв второе место. Естественно, чуть-чуть расстроился из-за этого. Но всё равно в целом доволен.
— Вы бы хотели, чтобы когда-нибудь шахматы аналогичным образом ввели в программу Олимпийских игр?
— Я лично не хотел бы совершенно. Мне кажется, одни минусы от этого будут. Особенно учитывая нынешнюю международную обстановку, все сложности, с которыми сталкиваются спортсмены, команды, федерации. На мой взгляд, всё стало гораздо сложнее. Вот мы видим, что скоро будут в Париже Олимпийские игры. Планируются, по крайней мере. И мы до сих пор даже не знаем, будет ли кто-то из российских спортсменов там выступать. А даже если будет, то максимум 15–20 человек от силы. И еще под нейтральными флагами. Все окажутся под усиленными проверками в связи с допинговыми скандалами и на предмет политических позиций тех или иных спортсменов. Считаю, что шахматам это не нужно. Без Олимпиады нам намного спокойнее. Не вижу плюсов от попадания шахмат в ее программу.
— А если нормализуется международная обстановка? Если всё вернется в ситуацию, которая была до 2022 года?
— Сложно представить такое, сложно время назад повернуть… Да нет, я, честно говоря, всегда считал, что это странная затея. Несколько лет назад ФИДЕ активно продвигала идею договориться с МОК и ввести шахматы в программу Олимпиады. Для ФИДЕ, возможно, это было бы и выгодно в плане улучшения финансирования, появления новых крупных спонсоров. Но игроки от этого получили бы дополнительные проблемы. К примеру, мы шахматисты тоже периодически сдаем допинг-тесты. Я лично три-четыре раза их сдавал за последние лет пять, начиная с 2019 года. Это всегда была долгая процедура. И лично мне никогда не было понятно, зачем это нужно. Все-таки шахматы — это больше интеллектуальный вид спорта. Понятно, что он тоже требует определенной выносливости.
— Говорят еще, нервную систему можно контролировать с помощью определенных препаратов.
— Наверно, это как-то возможно. Но сколько я не общался с людьми — почти никто ничего не использует. Даже если кто-то использует, они не совсем понимают, что это (улыбается). Обычные таблетки в основном только.
— Вы ими пользуетесь?
— Не-е-е, практически нет. Я считаю, что надо просто высыпаться, по возможности вести здоровый образ жизни и тренироваться.
— С вами случалось, что выходили играть невыспавшимся?
— Бывало по-разному. Например, провел очень тяжелую партию, которая долго длилась. И ты в ней совершил какую-то ошибку. А потом долго думаешь, что мог ее не делать. Эти мысли могут тебя немножко нервировать. Вообще одно из очень важных качеств для шахматиста — уметь абстрагироваться от уже сделанных ошибок и следующую партию играть как ни в чем не бывало. Потому что, как правило, турниры состоят из многих партий. И, если будешь долго переживать, это потом может негативно сказаться. Надо уметь отпускать.
— Как оцените свои шансы в ближайшие годы успешно выступить в турнире претендентов и сыграть матч за звание чемпиона мира?
— Это все-таки очень долгий путь. Надо понимать, что там в классических шахматах другой контроль. Быстрые шахматы, в которые я в основном играю сейчас, — это совсем другое. Разные дисциплины. Как в беге, где есть марафон в 30 км и спринт в 100 м. Также и в шахматах — разный временной контроль и специфика. Что касается моих шансов на турнире претендентов, то они, наверно, есть. Но никаких гарантий.
— В ближайшие годы попытаетесь улучшить свои позиции в классических шахматах? Или довольны тем, что здорово всё складывается в быстрых шахматах и блице?
— Мне больше нравятся быстрые шахматы и блиц. Они более динамичные. К тому же сейчас уровень дебютной подготовки сильно вырос, шахматные программы очень сильные, поэтому к «классике» тяжелее становится готовиться. Объем информации очень сильно вырос по сравнению с тем, что было еще пять-семь лет назад.
— Сколько приходилось готовиться к партиям тогда и сейчас?
— Я бы сказал, что тогда в разы меньше. В цифрах сложно это оценить, но в разы меньше.
— Сейчас сколько готовитесь?
— К классической партии в среднем по 3–3,5 часа. Иногда бывает по 2,5 часа. Но все равно много времени тратится. Соответственно, энергии потом меньше остается. В быстрых шахматах и блице скорее надо готовиться в общем плане. В первую очередь в плане настроя. Потому что нужно настраиваться на активную борьбу из-за ограниченного времени на партию. И начинают играть роль другие качества — воля, борьба до конца. Когда остаются последние секунды, уже сложно всё высчитать, но важно всё время собранным быть. «Классика» более комфортна — ты можешь где-то немножко отдохнуть, расслабиться, 20 минут подумать над ходом. А в быстрых шахматах и блице ты больше двух-трех минут не думаешь (улыбается).
— Как отнеслись к состоявшемуся полтора года назад переходу Федерации шахмат России из Европы в Азию?
— Сейчас в Азии шахматы на подъеме. Много сильных шахматистов в Индии, Узбекистане… и не только в этих странах. Конкуренция достаточно высокая. Хотя лично я пока конкретных плюсов для себя не ощутил. Но, даже невзирая на себя лично, считаю, что решение переходить в Азию было правильным. Нельзя сидеть сложа руки — если ситуация требует каких-то кардинальных мер, то их надо принимать. Поэтому поддерживаю этот переход. Мне кажется, его последствия окажутся выгодными для нас. Скажем, у нас скоро будет в Барнауле чемпионат России по классическим шахматам. И пять первых мест отберутся на Кубок мира. То есть удалось через Азию сделать наш национальный чемпионат как отдельную отборочную зону. А раньше в Европе надо было отбираться на Кубок мира через чемпионат Европы. Теперь мы напрямую из чемпионата своей страны туда выходим. И это только один частный пример. Понятно, что так, по горячим следам, трудно рассчитывать на немедленный эффект от этого перехода. Но потихонечку…
